Джон Миллер - Совершенство [Образец совершенства]
Корсин и его ближайшие помощники находились сейчас за внешней стеной — она чувствовала их. Они вели остатки Пятидесяти семи по их последней дороге к тому обрыву, где погибло «Знамение». И пощады не будет; она видела, как Корсин швырял в море даже тех, кто пытался сдаться. В конце концов, в этом деле опыт у него есть.
Каменная громада центрального загона выросла перед ней. Остальные стойла для уваков тянулись в разные стороны от этого высокого сооружения, где кешири мыли вонючих ящеров. Все слуги уже ушли, так что круглое помещение было почти пусто. В центре висело безвольное, но еще дышащее тело Равилана. Наблюдавшего за ним охранника скрывала тень. Жесткие веревки из сотканных кешири волокон оплетали вывернутые, широко разведенные в стороны руки красного ситха, привязанного к конструкции, призванной в нормальных обстоятельствах удерживать уваков под струей воды во время чистки. Теперь место увака занимал Равилан. Его ноги болтались в нескольких сантиметрах от земли. Сиелах отступила назад, когда из отверстий в крыше загона полилась вода. Пленник захрипел, захлебываясь.
Через минуту поток иссяк. Измученному Равилану потребовалось гораздо больше времени, чтобы немного прийти в себя и заметить Сиелах.
— Все мертвы, — с трудом, задыхаясь, выговорил он, — верно?
— Все мертвы, — согласилась она, подходя к нему. — Ты последний.
Равилана поймали быстро, его хромота подвела его в последний раз.
Он потряс головой:
— Мы отравили воду только раз, — его голос срывался. — В Тестубале. Насчет других городов я не знаю. Мы не планировали…
— Меня, — перебила Сиелах. Все оказалось проще простого, после того, как она поняла, что произошло в Тестубале. Потребовалось лишь время.
Вернувшись в крепость, Сиелах вызвала своих самых доверенных сотрудников из Палат. Едва минула полночь, ее люди уже были в воздухе. Они летели на юг, к приозерным селениям — тем, в которых побывали накануне ситхи Равилана. У нее оставался уцелевший в крушении запас цианогена силиката. Сейчас запас этот был в колодцах и в водопроводе городов на озерах Рагнос. И в телах погибших кешири. Важнее всего был расчет времени. В одиночку она бы не успела — но ей повезло с помощником.
— Т-ты сделала это? — Равилан, откашлявшись, выдавил слабую усмешку. — Впервые тебе пришлась по вкусу моя идея.
— Все получилось.
Кривая усмешка исчезла с лица Равилана:
— Что получилось? Геноцид?
— Ты вдруг решил пожалеть кешири?
— Ты знаешь, о чем я! — Равилан выпрямился, насколько позволяли оковы. — Мои люди!
Сиелах закатила глаза.
— Можно подумать, в Империи ничего такого не происходит. Ты прекрасно знаком с ее реалиями. Ты же помнишь, кому служил?
— Такого Нага Садоу точно не хотел, — прохрипел Равилан. — Садоу ценил силу. Он ценил и новое и старое. Он ценил нас.
Она кивнула охраннику — и новый поток воды обрушился на Равилана. На сей раз ему потребовалось гораздо больше времени, чтобы прийти в себя.
— Все могло бы быть отлично, — он закашлялся. — Мы могли бы работать… вместе, как ситхи и павшие джедаи в прошлом. Если бы только наши дети — мои дети — жили…
Равилан, резко замолчав, поднял взгляд; вода лилась с его перекошенного лица.
— Ты.
Сиелах подняла глаза на водоводы под потолком, из темных желобов все еще стекала тонкими струйками вода.
— Ты! — повторил он громче. — Что ты делала в родильном отделении? Ты и твои целители.
Его лицо исказилось в мучительном крике. У его народа уже давно не было будущего.
— Что ты делала? Что ты делала с нами?
— Ничего такого, чего бы вы не делали с нами, — она шагнула в тень, к охраннику. — Мы не твои ситхи. Мы нечто новое, и у нас есть шанс сделать все правильно. Новое племя.
— Дети — младенцы. — ослабев, простонал Равилан. — Какая же… какая же из тебя мать?
— Я мать детей человеческой расы, — ответила Сиелах и обернулась к охраннику, все это время так и стоявшему в тени. — Пора, сын.
Охранник шагнул вперед — и Равилан увидел Джериада Корсина. На лице, как две капли воды схожем с лицом Деворе Корсина — его отца, дикой яростью горели глаза под черной, как смоль челкой. Юноша буквально набросился на пленника. Виброклинком он орудовал безжалостно. Смерть Равилан встретил в алой злой вспышке светового меча Джериада.
— Сегодня ты изменил мир, — Сиелах положила руку на плечо своему сыну и сообщнику. Именно он играл ключевую роль в отлично проведенном вчера ночью гамбите, координируя действия всех исполнителей. Эту маленькую награду он заслужил по праву.
Джериад тяжело дышал, глядя вниз на свою жертву.
— Не его я хочу убить.
— Будь терпеливым, — сказала Сиелах, гладя его по волосам. — Как я.
* * *Тильден Каах тихо пробирался по темным улицам Тахв, недавно вымощенных камнями. Ситхи прогнали всех слуг рано утром, когда начались волнения; он ушел одним из последних. Сейчас на улицах, обычно многолюдных из-за гуляний даже поздним вечером, было пустынно и тревожно.
Ему встретился только средних лет нештовари, неподвижно стоящий на перекрестке; давно лишившийся своего увака наездник выглядел тоскующим.
Тильден кивнул сторожу и пересек площадь, идя вдоль одного из множества каналов. Широкие струи свежей горной воды длинными дугами лились из желобов, охлаждая жаркую ночь.
Добравшись до водопада, Тильден надел загодя прихваченный плащ, накинул капюшон и шагнул в поток.
Вернее, сквозь него.
Тильден шел вниз по темному проходу, вырубленному в камне. С его плаща тонкими ручейками стекала вода. Где-то впереди, во тьме, слышались тихие голоса. Там не было света — но была жизнь. Подойдя ближе Тильден смог разобрать отдельные слова — с юга прибыли страшные вести и шел отчаянный спор. Он оборвался, когда тихий голос заговорил о том, что трусливые, темные кешири должны, вероятно, молча стерпеть весь этот кошмар; а виноваты во всем, верно, Деструкторы.
— Это случилось, — сказал Тильден в темноту. — Сиелах избавилась от Пятидесяти семи Рожденных Небесами. Из людей, не похожих на них, остался только тот огромный, как гора. Глойд.
— Сиелах не подозревает тебя? — донесся из темноты сиплый женский голос. — Она не читает твой разум?
— По ее мнению, я этого не достоин. Я говорю только о старых легендах. Она считает меня глупцом.
— Она не может отличить наших великих ученых от наших дураков, — сказал мужской голос.
— Никто из них не может, — сказал другой.
— Хорошо, пусть так и будет. Сиелах сделала нам одолжение, сократив их количество. Но она способна и на большее.
Вспыхнул свет, когда один из собравшихся — глубокий старик — зажег фонарь.
В маленьком гроте теснились несколько кешири, и смотрели они не на Тильдена, а на женщину, шагнувшую из темноты за его спиной. Тильден обернулся, узнавая ее. Именно она первая заговорила с ним сейчас.
— Будь сильным, Тильден Каах. С твоей помощью — и с помощью всех нас — кешири покончат с этим.
В глазах Адари Вааль плескался гнев.
— Я принесла вам эту беду. И я прогоню ее.
Примечания
1
Стигийская Кальдера — туманность, окружающая миры территории ситхов. Она затрудняет гиперпространственные ориентирование и перемещение, защищая Империю ситхов.
2
Ашас Рии — один из миров Империи ситхов.
3
Шиккар — созданный с использованием Силы кинжал, сделанный из стекла. Шиккары имели длинные элегантные лезвия, и ценились среди ситхов Кеша и как оружие, и как украшение.
4
Куатеризация — прижигание (мед. термин).
